Среднего роста, хорошо сложен, тонок в кости, сухощав и подтянут, из-за чего выглядит даже моложе своих двадцати девяти. Волосы темно-русые, глаза голубые, правильные и даже мягкие черты лица, никого орлиного носа или мужественного подбородка природа Огюсту не подарила, жесткий характер при взгляде на этого мужчину почти незаметен. Обаятельно улыбается, заразительно смеется, но не дайте первому впечатлению себя обмануть.
На теле изрядное количество шрамов, в том числе след сабельного удара на лбу и над левым ухом, из-за этого шрама Огюстен носит волосы длиннее, чем недавно вошедшие в моду короткие стрижки.

Огюстен из породы тех людей, для которых война стала и матерью, и сестрой, и женой, и любовницей, то есть смыслом жизни.
От природы живой и энергичный, настойчивый и неприхотливый в быту. У Шабо никогда толком не было дома, нет и привычки ценить уют. Всегда держит слово и до конца останется предан тем, кого считает «своими», до прочих капитану нет особого дела, они просто «мир», который ему всегда хотелось повидать. Неглуп, но не очень хорошо образован.
Храбр, равнодушен к смерти (и чужой, и возможной своей), отчего порой кажется безжалостным. Если надо восстановить дисциплину, расстрелять мародеров или вынудить местное население к послушанию, решает подобные вопросы без излишних моральных терзаний. Склонен к авантюрам.

Огюстен был младшим сыном мельника из деревушки, название которой уже не имеет большого значения, потому что гражданская война давно стерла ее с французской карты. Скажем только, что капитан Шабо родился в Бретани, в департаменте Кот-дю-Нор неподалеку от Монконтура. Отец мечтал, чтобы младший сын стал священником, образованным и уважаемым человеком, местный кюре был не против помощника, взамен понемногу обучая маленького Огюстена грамоте. Так прошли первые десять лет жизни героя. Где-то в столице в это время королевский флаг сменился на трехцветный, пала Бастилия, и революционной Франции объявили войну все соседние государства. Бретонских крестьян все это волновало очень мало, однако именно их (как обычно) сделали козлами отпущения. Внеочередной рекрутский набор, под который попадал старший брат Огюстена, и насильственные реквизиции зерна и хлеба для голодающего Парижа обозлили простой люд. Бретань восстала. Шабо-старший был крепким человеком, он без всяких сожалений заколол вилами республиканского офицера и пару солдат, явившихся на его мельницу, затем отправил жену и дочерей в Сен-Брие к дальним родственникам, а двух сыновей увел за собой в леса.
Так Огюстен стал мятежником и партизаном на следующие шесть лет своей жизни. В городе женскую половину семьи Шабо вскоре расстреляли в соответствии с декретом о заложниках, Огюстен, в силу своего возраста понимал, что такое месть за мать и сестер. К тому же он почитал и во всем слушался отца, так было заведено. Но было неясно, что он должен королю, а главное, какому. Тому смешному толстяку, чья голова скатилась под ножом гильотины, мальчику, его сыну, который умер в застенках, и тем более всем тем прочим, что претендовали на корону откуда-то издалека. В конце концов, все закончилось, как и должно было закончиться, отец и брат погибли, их предводитель Гюйон де Рошкотт был схвачен и расстрелян, а Шабо-младший отправился сдаваться республиканцам по первой же амнистии. Родни у него не осталось, дома и какого-либо имущества тоже, а кроме как воевать, Огюстен ничего не умел. Поэтому, с месяц помыкавшись, он завербовался добровольцем в армию. 15 лет было маловато для призыва, но во время революции воевали даже 13-летние, к тому же документов у Шабо тоже не было, кроме собственно бумаги об амнистии.
Огюстену хотелось куда-нибудь в неведомые края, чтоб подальше от Бретани. Дальними краями оказался Египет. Жара, песок, мамлюки, пирамиды, легендарная Акра (почувствуйте себя крестоносцами). Во время Абукирского сражения некий полковник КрЕтин (имя многое определило) поклялся стать первым французом, ворвавшимся в турецкий редут. «Давайте утрем нос полковнику», - предложил своим приятелям рядовой Шабо. Турки были категорически не согласны на оба варианта. Самого полковника уложили на месте, следующий по старшинству офицер угодил под залп турецких мушкетов, под ним пала лошадь. И тут Огюстен, движимый внезапным состраданием к человеку, которому суждено погибнуть из-за глупости своего командира, ухитрился оттащить бесчувственного капитана за ближайший, подходящий в качестве укрытия от пуль пригорок. Рана того оказалось не такой страшной, как выглядела. Пуля вскользь задела голову, офицер вскоре пришел в себя и тут же поинтересовался, не хочет ли доблестная пехота взять редут. С капитаном им повезло больше, чем с полковником…
Капитана звали Анри Бертран, и уже через несколько дней он и сам стал полковником, приняв дела покойного Кретина. А Шабо обзавелся первым в жизни полезным знакомством, которое продлилось без малого тринадцать лет.
После египетского похода были Данциг, Ульм, Вена, Аустерлиц, Испания. Там Шабо удалось обратить на себя внимание карательными рейдами против гверильясов. Для того, чтобы успешно бороться с волками, нужно знать волчьи повадки. И партизанское детство неожиданно оказалось полезным опытом. В общем, Огюстен изрядно помотался по Европе, а последние два года провел в качестве адъютанта своего первого полезного знакомого, теперь уже дивизионного генерала Бертрана.

Отредактировано Augustin Chabot (2016-10-04 00:29:28)