Всю дорогу Денис Фёдорович в мыслях материл на чём свет стоит своего денщика, по милости которого в сапоге унтер-офицера, к его стыду и неудобству, до сих пор зияла дырка. Полевые мыши – вот поистине черти, не жрут разве что друг друга, хотя и в том уверенности было мало.
- Пить охота, страсть! – послышался голос сзади.
Солнце который день палило так, что, казалось, голову скоро сквозь кивер прожжёт и дырку оставит, похлеще, чем от ядра.
- Потерпи, Егорка, скоро кровушки французской напьёшься, - усмехнулся Дмитрий Алексеич сквозь густые усы.
- Да тут быстрее пот со лба в рот натечёт. Уж тридцать три сошло.
- Говорил мне наш ротмистр, дай Бог ему здоровья, фляжку жижи этой колодезной набрать, тфу, - он поморщился, вспоминая подозрительное месиво из воды и бурой глины с известью, - да где теперь фляжку-то сыскать? Я её не то в Вильно, не то в Витебске посеял. А она красивая была, эх…матушкой на именины дарена.
- А голову ты в Витебске не посеял?
- Гордость и честь свою мы там посеяли, – хмуро отозвался третий. – Только и делаем, что ретируемся на радость этому ироду корсиканскому, – у мужчины аж зубы скрипнули, так челюсть свело от негодования.
- Ой, а ты будто в военной науке-то разумеешь больно? Пущай Ихние Высокопревосходительства думают, наше дело – руби да помалкивай.
- Ишь, много ты рубил-то, то-то мы не слыхали, что всё при штабных дух твой носит?
- Полно вам. Хуже баб сварливых, ей-богу. Аж жёнку вспомнил. Бывало, как заведётся, так и не урезонишь. И вроде люблю её, бабу неразумную, а так и прибил бы иной раз.
- Красивая твоя женщина? Пэрсик? – встрял башкир Айнур, кусая зелёное кислое яблоко и смешливо улыбаясь.
- Тихо!
Возглавляющий кавалькаду унтер-офицер поднял руку, второй потянувшись к эфесу сабли. Прислушался, огляделся.
- А, нет, показалось, – кивнул остальным. – Пардон, перебдел.
- В этом деле разве перебдишь? Только слабины дашь, а в кустах уже кудри пуделя неаполитанского.
- Ничего, пусть сунется, мы ему куафюру-то подрежем! – залихватски хохотнул тот, дав коню шенкеля.
- Тут речка недалеко, казаки показывали. Может, завернём? Хоть коней напоим и сами умоемся, мой вон уж заплетается как кляча старая.
- Недалеко говоришь?
- Нам бы с приказом наперво управиться, а потом уже о привале думать, езжайте, чай не развалитесь.
Вояки подняли диспут, который изматывал похлеще надоедливых солнечных лучей.
- Ну, показывай, где твоя речка? Как бишь её?
- Дай Бог памяти, чтоб не соврать…Готынка.
- Это ж у самой Рудни?
- У самой не у самой, а нам всё равно в ту сторону. Почти. Ну, сделаем петельку, так кони освежают, и мы враз всё нагоним. Или французов стращаетесь? - последнее сработало почти безотказно, признать себя трусом никто бы не решился.
- Чёрт с вами, - устало отмахнулся унтер-офицер и смиренно направился следом.

Бертран завороженно смотрел на горящий мост, в который раз поражаясь и отверженности, и глупости русских. Шабо прав: неужели это сможет остановить Великую армию? В этом отчаянном народе было одновременно и что-то смешное - столь нелепо они вели отступление и столь не слаженно руководили армией, так и пугающее - невозможно было предугадать их тактику, ибо таковой, по сути, и не было, а значит, от них можно было ожидать чего угодно.
Чертовы русские. Свой недостаток они превратили в преимущество. Глупость стала непредсказуемостью.
Признаться, Бертран скучал по былым сражениям. Кампания в России началась как-то не так. Эта великая страна встретила армию Наполеона слишком скромно для своего статуса, и пока что всерьёз бороться приходилось только с погодой и бытовыми трудностями, к которым Бертран, впрочем, был уже привычен.
Как и привычен был к проделкам Шабо. По теплоте душевной генерал многое капитану прощал, невольно находя оправдания почти всем его выходкам. Бертран, чуть прищурившись, наблюдал за тем, как Шабо пересекает реку. Он не стал его останавливать: этот порыв капитана позволил увидеть, что река обмелела. А значит,  сожженный мост был лишь красивым жестом, а по сути он бесполезен.
- Похоже, в этот раз ваш талант не потребуется, - обратился генерал к капитану Буше де Морленкуру и инженерам. - Мы сможем перейти эту реку вброд.
Командир инженерной дивизии вздохнул со скукой и пожал плечами.
- Не ехать же обратно...
- Верно. Вместе прибыли - вместе и вернемся, - кивнул Бертран и направил Гермеса ближе к воде, чтобы конь мог напиться. При этом генерал не переставал наблюдать за Шабо, который уже оказался по ту сторону речушки. Бертран укоризненно покачал головой, как он, бывало, делал, когда его маленькая Гортенс подчинялась порывам непослушания, но ничего не сказал.