Вот уже больше 4-х месяцев прошло с того момента, как корнет Азаров присоединился к первому Ахтырскому полку, а полномасштабных (с точки зрения Шрочки) военных действий всё не было. Нет ничего ужаснее ожидания и пребывания в резерве в то время, как пылкое юношеское воображение занимают сражения и баталии. Приказ о перемещении двух гусарских эскадронов, включая тот, где состояла на временном довольствии и она, к Утицкому лесу вовсе поверг почти в уныние, существенно уменьшая шансы на баталию… и этого-то ее совсем еще юная душа уже не могла вынести.
Все свободное время проходило в обсуждении грядущего боя, приближение которого ощущалось так же, как ощущается в воздухе приближение грозы. Над бивуачными кострами чудился запах пороха и дыма. В выкриках часовых – приказ к атаке. В звуке трубы гусарского улана, под который просыпался лагерь, сигнал, призывающий к полной боевой готовности... И так день за днем. В томительно долгом напряженном ожидании противника, и начала баталии. В чистке коней и пистолетов, заточке жаждущих боя сабель, в приготовлениях к сражению! А его всё ещё не было. Только вести время от времени прилетали о передвижениях французов… Однако же даже их не было вот уже вторые сутки.
Если бы Шурочка не отправилась размять своего коня, она никогда не наткнулась бы на гонца, которого догнала вражеская французская пуля, не узнала бы о начавшемся сражении и не заглянула бы – из чистого любопытства – в письмо, на котором написано имя командира их гусарского эскадрона, и не узнала бы этих вестей.
- Бой… - не могла поверить, приподнимаясь от гонца буквально на ее руках испустившего последний дух. – В Шевардино бой! – прошептала одними губами, с тоской глядя в сторону редута. Сердце забилось неистово-громко. Сейчас бы туда! Но… «Донесение», - напомнила сама себе Шурочка, пряча письмо на груди. «Донесение сначала, потом на редут».
Свистом подозвав Алкида, бойко вскочила на него верхом и галопом помчалась в расположение их эскадрона, прямиком к командиру, возбужденная и взволнованная событиями и встречей.
- В Шевардино бой! – не сдержала слов, протягивая донесение «по всей форме».
- Откуда сведения, корнет? – отозвался командир эскадрона, принимая донесение из рук в руки.
- Слова гонца, - вытянулась по струнке.
- И где же сам гонец? – уловив быстрый взгляд в свою сторону, немного расслабилась, перетекая в «вольно».
- Там, в поле, на пути к редуту ближе. Пуля грудь пробила, - отрапортовал корнет.
- Да, на войне мой друг, как на войне.
И Шурочка не сдержалась.
- К редуту – можно нам? – спросила напряженно.
- Нет, погоди.
Сердце отчаянно оборвалось. Запретили.
- Там товарищи наши!
- Корнет! – осадил командир. - Здесь война, а не игрушки. Всем ждать приказа, - посуровел командир, сдвигая брови. – Понятно выражаюсь? - Этого пылкого юнца он уж давно приметил. Способный, храбрый, смелый, да голова горячая…  С таким бы глаз да глаз. И дождавшись короткого кивка, велел все так же без пререканий. – Выполнять.
***
Шура вышла почти что бегом.
- «Выполнять», - бормотала под нос, в этой части в корне с командиром не согласная. – Мы тут отсиживаться будем, а там наши солдаты погибать? Им сейчас каждая пара рук и ног нужна! – Даже и топнула в сердцах, взглянувши на Алкида. – Ну, нет уж. Кто как, а мы с тобой идем.
Подошла к белому коню, всё ещё разгоряченному прогулкой, и погладила бархатные ноздри, после чего решительно начала собираться. Саблю к седлу приторочить. Пистолеты. Чуть-чуть воды, совсем немного припаса, и будет с них… там бой идет, не до еды там будет. Кто же знал, что за этими сборами ее кто-то застанет?

Отредактировано Шурочка Азарова (2017-03-17 14:06:54)