-Мы на месте, мадам, - сообщил кучер, приоткрыв дверцу.

Прежде чем выйти из кареты, Анна еще раз судорожно нащупала толстый конверт письма под утепленным редингтоном. Она уже ругала себя за многократное повторение этого действия, но каждый раз, когда конверт не находился у нее в руках (а доставать его на людях, было, разумеется, неоправданным риском), Анне начинало казаться, что с ценным приобретением обязательно что-нибудь произойдет: письмо потеряется или выпадет. Наверное, она сможет быть абсолютно спокойна, только постоянно держа руку на конверте. Но тогда прохожие, пожалуй, решат, что прогуливающейся знатной даме стало плохо с сердцем.

-Благодарю вас, можете быть свободны, - кивнула кучеру Анна, ступая на землю и с наслаждением вдыхая прохладный осенний воздух.

Анна дождалась, пока карета скроется за поворотом, и только тогда продолжила путь. Она шла медленно, иногда останавливаясь и беспокойно оглядываясь по сторонам. Это было отчасти связано с тем, что за два года жизни в Англии она несколько подзабыла улицы Петербурга, в котором и до этого ориентировалась весьма смутно - жизнь незамужней фрейлины мало располагала к прогулкам по столице. Статус вдовы с титулом, с которым она вернулась на родину, давал куда больше свободы, но теперь у Анны Деррик был совсем другой повод не попадаться никому на глаза.

Анна вздохнула с облегчением, когда одна из маленьких улиц, как и ожидалось, вывела ее на Большую Морскую. Несмотря на волнение и сложность предстоящей встречи, она наслаждалась прогулкой. Для конца сентября в северном городе погода в этот день выдалась на редкость приятной: проливные дожди и ветер на несколько дней отступили, словно давая жителям столицы насладиться короткими красотами золотой осени. Анна рассматривала изящные фасады особняков и улыбалась детям, выведенным на прогулку нянями и гувернантками. Даже такое невинное действие как прогулка теперь сопряжено с ложью и обманом, невесело думала она. Анна отпросилась  в город под предлогом выбора тканей для новых платьев. Строгие английские туалеты камер-фрейлины действительно смотрелись неуместно при дворе, по-прежнему сохранявшем верность тонким, полупрозрачным тканям, коротким рукавам и светлым оттенкам. Да только нынешних средств Анны хватило бы разве что на подъюбник. Как бы там ни было, велев кучеру высадить ее недалеко от лавки с тканями, девушка отправилась по собственным делам.

Напротив возник очередной богатый особняк, судя по полученному адресу и описанию и являвшийся местом проживания адъютанта цесаревича. Волнение Анны к этому моменту достигло таких масштабов, что она готова была броситься наутек, бросить добытое письмо в реку и навсегда забыть о своих амбициозных планах. Она наверняка поступила бы подобным образом, если бы видела иной путь выхода из бедственного положения, в котором оказалась. А что ей еще остается? Только оставить почетную, но требующую определенного уровня должность камер-фрейлины и вернуться в Вознесенское, в дом старшего брата, не испытывающего никакого желания содержать иноверку-бесприданницу, и жить там до старости на неясном положении.

Невеселые мысли придали девушке даже больше смелости, чем требовалось, и она энергичным шагом вошла в особняк, заявив вышедшему навстречу лакею:

-Я бы хотела увидеть Михаила Одинцова.

Анна заметила, что на лице лакея не появилось ни удивления, ни любопытства - неужели в доме Одинцова каждый день собирается большое дамское общество? Тот лишь уточнил:

-Как вас представить?
-Вдовствующая виконтесса Деррик, - ответила Анна после небольшой паузы. Произнесение своего нынешнего имени всегда вводило ее в некое недоумение. Уехав из России княжной Вознесенской и вернувшись виконтессой Деррик, она порой чувствовала себя так, будто действительно стала другим человеком.
-Я доложу о вашем приходе, виконтесса, извольте обождать, - кивнул лакей, выходя из комнаты. Анна буквально заерзла на кресле - она до последнего надеялась, что Одинцова не окажется дома, а потому совсем не продумала, как строить предстоящую беседу. Не заявлять же с порога: “У меня есть информация, которая может вас заинтересовать”, подобно героине Les Liaisons dangereuses. Но с господином Одинцовым они почти не знакомы, поэтому долго разыгрывать обыкновенный светский визит едва ли получится...