Разговоры с отцом в последнее время выходили короткими и лаконичными - фон Баум, казалось, был всецело поглощен обдумыванием сотен запутанных линий своего плана, из которых Михаилу было известно едва ли о половине. Поэтому и о сегодняшней его затее он узнал лишь в последний момент, уже выходя из его кабинета, но остановленный на пороге негромким окликом.
- Ах да... Сегодня у твоей "кузины" встреча. В четыре пополудни недалеко от вашего гнездышка, - англичанин что-то быстро начеркал на листке бумаге и небрежно передал его Михаилу. Одинцов озадаченно принял схему, оценивая маршрут. Перекресток Провиантского переулка и Ново-Исаакиевской улицы* был ему знаком хотя бы по тому, что он уже успел получить представление о тех членах их тайного общества, что проживали в том районе. Пристальный взгляд фон Баума наверняка отметил, что молодой человек не в восторге от такого расклада, но не произнес ни слова, пока сам Мишель не поднял на него глаз.
- И с кем же? Не с толпой кавалергардов, надеюсь?
- Нет, - спокойно ответил фон Баум, встречая его взгляд. - Только с одним из них.
- Только не говорите мне, что это Жорж... - Мишель картинно закатил глаза, но, заметив легкую улыбку отца, вскинул брови. - Что, с ним? Зачем?!
- Затем, что он весьма опытен в вопросах отношений мужчин и женщин, - почти мягко ответил англичанин, и по некому слабому отголоску в его тоне Михаил понял, что тот уже начал уставать от их затянувшейся беседы.
- Но он же...
- Он знает, чего не должен себе позволять, - сухо оборвал его фон Баум, жестом пресекая дальнейшие рассуждения. Михаил немного помолчал, сминая в руках листок с адресом, но затем все же спросил вновь:
- И почему же моего участия в ее воспитании недостаточно для того, чтоб она знала, как нужно себя вести в обществе мужчин?
Отец взглянул на него со смесью легкого снисхождения и насмешки, немедленно вызвавшей в нем волну негодования.
- Мой мальчик, - ласково, но с нажимом произнес он, и это значило, что Мишель перешел некую черту, до которой его замечания еще считались уместными - обычно фон Баум его так не называл. - Меня не интересуют твои нелепые потуги привязать эту девочку к себе - но если она тебе так сдалась, то на здоровье, лишь бы это не мешало делу. Однако мне нужно что-то большее, чем опыт обольщения деревенских простушек и столичных блудниц.
Слова хлестнули его как пощечина - отчасти потому, что были оглушительно правдивы. Его отношения с женщинами строились на изначальном презрении ко всему их роду, и его благоволение к Ольге, уже ставшее привычной частью игры, зачастую перемежалось совсем непозволительными срывами, которые вряд ли могли показать ей, как относятся к дамам в светском обществе. Но вмешивать в ее обучение Жоржа - этого распутника и известного соблазнителя, о котором каких только слухов не ходило - вплоть до того, что в своих похождениях он ограничивается не только женщинами (еще не нашлось ни одного подтверждения, но когда это мешало сплетням) - это казалось ему немыслимым. Чему он способен научить ее? Своим грязным приемчикам и отвратительному жеманству? Мишелю хотелось выплюнуть все это в лицо отцу, но тот уже опустил голову над бумагами, и Одинцов понял, что разговор на этом окончен, хочет он того или нет. Скрипнув зубами, он круто развернулся и вышел, едва удержавшись от того, чтобы как следует хлопнуть дверью.

Домой он заявился в самом мрачном расположении духа и, не слушая воркования Полин, как обычно докладывающей ему, чем занималась в его отсутствие названая сестра, поднялся на вторую этаж и резко распахнул дверь в комнату Савицкой, невольно напугав девушку.
- Собирайтесь, - сквозь зубы процедил он, глядя на нее с таким холодом, будто это она была виновата в том, о чем еще даже не имела представления. - У вас сегодня важный урок.
Не в силах больше смотреть на нее без того, чтобы не сорваться, он стремительно отвернулся и перешагнул порог.
- Я жду вас внизу.

Пока он ожидал Ольгу у лестницы, на него снова налетела неугомонная Полин со своим "докладом". Ее энтузиазм, хотя и был в большинстве случаев полезен, иногда начинал его всерьез раздражать - стоило ему мимоходом обмолвиться француженке, что он желал бы быть в курсе занятий мадемуазель Савицкой во время его отсутствия, как эта болтушка тут же завела манеру каждодневно вываливать на него целый ворох мелких подробностей, начиная от утреннего туалета и заканчивая разговорами за обедом. И если бы это был просто доклад по фактам - так нет же, каждое действие, буквально каждый шаг своей "подопечной" Полин комментировала с таким апломбом, словно он доверил ей воспитание, как минимум, будущей императрицы. Находясь в добром расположении духа, Одинцов выслушивал эту трескотню с ленивым снисхождением, изредка отмечая какие-то факты, но сейчас, пребывая в крайне мрачном состоянии, не дал девушке даже рта раскрыть.
- Ради Бога! Полин, не сейчас! N'est pas maintenant!- огрызнулся он, резким жестом прервав рассуждения француженки о произношении его "cousine". Девушка, оскорбленная в самых благих побуждениях, обиженно вздернула нос и отошла, бормоча что-то о нравах "молодых господ" в частности и русских - в целом. Михаилу было никак не до интернациональных взаимоотношений, поэтому он даже внимания не обратил. Тем более, на верхней ступеньке уже показалась слегка запыхавшаяся Оленька - очевидно, его резкое требование и поспешный уход ее слегка взволновали. Мишель напомнил себе, что сейчас куда важнее полноценно подготовить ее к необходимой роли, чем отвлекаться на собственное отношение к избранным фон Баумом методам обучения, и усилием воли согнав с лица выражение холодной ярости, шагнул вперед и принял руку Савицкой, мимоходом отмечая, сколь быстро она перенимает даже подобные мелочи.
- Недалеко, - сухо и коротко ответил он, слегка задержавшись, чтобы окинуть ее оценивающим взглядом. С их первой встречи гардероб девушки существенно обогатился - и оставаясь сдержанным и невычурным (еще одно распоряжение отца), тем не менее, отличался весьма ладным покроем, что могло свидетельствовать о скромном, но не бедственном положении его хозяйки. Изящная шляпка, венчающая чело Оленьки, невероятно ей шла и придавала именно тот вид естественной нежной красоты и невинности, который они хотели в ней видеть. На какое-то мновение могло показаться, что он сейчас что-нибудь скажет по поводу ее сегодняшнего образа, но Мишель промолчал и лишь жестом попросил названую сестру поторопиться, на выходе из особняка подставляя ей руку для опоры.
Почти весь путь они преодолели в молчании, лишь когда впереди уже показался Большой проспект, Михаил чуть сбавил шаг и заговорил:
- Вас ожидает встреча кое с кем. На сегодня он - ваш главный учитель. Делайте все...как он скажет, - он невольно вспомнил слова отца о том, что Жорж осведомлен о границах, которые ему нельзя переступать, и мрачно усмехнулся. - От этого зависит будущий успех вашего дела. Надеюсь, вы меня понимаете, - он пристально заглянул ей в глаза и, видимо, найдя в них нужный отклик, кивнул и продолжил путь. Ступив на пересечение улиц, он мельком обернулся по сторонам и, заметив чуть поодаль приближающуюся фигуру Жоржа, поморщился и повернулся к Ольге.
- Здесь я вас оставлю. Ваш...наставник вот-вот подойдет. Если задержитесь...возьмите извозчика, - он почему-то сомневался в способности разгильдяя Самохвалова проводить барышню или предоставить ей экипаж. Он не стал дожидаться, пока Жорж подойдет к ним, и, слегка погладив Оленьку по щеке подушечкой большого пальца, развернулся и стремительно зашагал прочь. Чувство небывалого раздражения переполняло его изнутри. В голове так и звучал снисходительный. насмешливый голос отца: "Мне нужно нечто большее...".
Не доходя до дома, Михаил понял, что остаток вечера он посвятит знакомству с очередной "столичной блудницей". С ней хотя бы не нужно церемониться, а он ни в чем так не нуждался сейчас, как в возможности выплеснуть свой гнев.

Жорж подмечает эту парочку издали, перехватывает взгляд Одинцова и чуть усмехается, когда тот уходит, даже не поздоровавшись с ним. Небось, хочет лишний раз попугать свою девочку. Правильно, совсем зашуганная мышка им не нужна. Что там говорил о ней Старик? Неопытная, невинная...приехала из провинции...решила подзаработать своей нихитрой натурой и сразу же попалась в лапы его сыночку. Ну что за прелестная история! Право же, он сам бы не отказался от такой "кузины", но, видимо, подбирать таких следовало в тех самых "злачных" местах, куда он давно уже не наведывался, предпочитая крутить романы с барышнями из высшего общества - поиметь с них можно было куда больше, чем с бесхитростных прелестей местных распутниц. Зачастую "барышни" были уже далеко не первой свежести, но Самохвалова это ничуть не смущало. Опыт не испортил еще ни одну женщину, а утолить "жар чресел", как сейчас модно было говорить, он всегда мог в компании очередной юной протеже своих добрых покровительниц.

Сегодня ему предстояла в каком-то смысле знакомая, но не совсем привычная роль. По сути, от него требовалось то, что он проделывал обычно при первом знакомстве с представительницами прекрасного пола - но одновременно и не заводить это так далеко, как случалось обычно. Этакая растянутая до бесконечности прелюдия. Интересно, а Одинцов тоже обращается с ней как с фарфоровой куклой, боясь лишний раз прикоснуться? Было бы забавно, право, если бы он всерьез вздумал ревновать. Провинциальным мальчикам - а Жорж знал, исключая некоторые подробности, историю появления в их кругу Мишеля - столь неискушенным в вопросам чувств, свойственно влюбляться в первую встречную, хоть сколько-нибудь отличившуюся в их глаз от всей той великосветской массы, которой обычно встречал гостей холеный Петербург. Жорж относился к своему сегодняшнему заданию как к забавной игре, а то, что его выполнение сможет хоть как-то добавить ему приятсвенного отношения со стороны фон Баума - и вовсе чудесное дополнение.

Девушка явно выглядит очень растерянной и неуверенно топчется на месте, не зная, что ей делать. Наконец она поворачивается и делает шаг в сторону, невольно заступая дорогу подошедшему к ней в этот момент Самохвалову. Тот с улыбкой придерживает ее за плечи, спасая от прямого столкновения и обворожительно улыбается.
- Ну что вы. Это я должен просить у вас прощения. Я заставил вас ждать... - он встряхивает волосами, будто вглядываясь в невидимые часы... - шесть лишних секунд. Какое невежество с моей стороны.
Он встречает ее взгляд и, отнимая руки, отвешивает изящный приветственный поклон.
- Позвольте представиться. Граф Георгий Самохвалов, к вашим услугам, - свой титул Жорж озвучивает с мимолетным пренебрежением, зная, однако, какое впечатление он должен произвести на эту не искушенную светским общением девочку. - А вы - госпожа Савицкая? Я наслышан о вас. Ваш...брат отзывался о вас в самых восторженных выражениях, - ничего подобного Мишель не говорил, но сейчас это не имеет никакого значения. Если она успела уже привязаться к Одинцову - эти слова ей польстят, если нет - пробудят любопытство. В любом случае, он в выигрыше.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Отредактировано Михаил Одинцов (2016-11-09 14:26:47)

Георгия успели неплохо просветить относительно личности и характера этой юной особы, но все же он не удерживается от улыбки, видя, как та неопытным диким зверьком отстраняется от его прикосновения. Кому-то следует объяснить ей, что здесь, в Петербурге так принято - его свет живет сладкими речами и нежными касаниями, даже мужчины при встрече лобзаются с восторгом трепетных юнцов. Что ж, он возьмет это на заметку - благо, фон Баум дал ему понять, что он не ограничен во времени, и обучение Савицкой у него закончится лишь когда он сам посчитает, что его ученица готова выйти из-под его "опеки". И все же занятно, что Одинцов до сих пор не приучил ее к подобным жестам. Или - на этой мысли он усмехается - это милое дитя успело привязаться к нему, считает себя обязанным и посему отвергает притязательства любых других кавалеров? Право же, если так, она поистине чудная находка. Теперь он, пожалуй, понимает, чем вызвано внимание их лидера к этой провинциальной мышке - чуткий к таким вещам Жорж сразу распознает в Ольге ту неуловимую нотку природного естества, что во все времена невольно привлекала мужчин. Если ее как следует развить...о, это выйдет поистине дивная, дивная картина!
И это прелестный неумелый французский.. чудо, чудо! Он готов мысленно аплодировать прозорливости Старика и удаче его сыночка - подобного "материала" ему давно не попадалось, а, может, не встречалось и вовсе. Что же, стоит разобраться, что он может с ней сделать, какую форму придать. Огранка природной чувственности юных девиц - искусство не менее тонкое, чем мастерство ювелира. Жорж невольно ощущает азарт истинного ценителя, предвкушая предстоящую работу.
- Я невероятно признателен за вашу милость, - с теплой улыбкой отзывается он, с легкостью принимая все ее неловкие объяснения. - О, я совсем не сержусь на Мишеля. Из нас всех он едва ли не более кого либо посвящает себя общему делу. Вне сомнения, он вынужден был посвятить себя более серьезным занятиям, чем болтовне со мной. Передавайте вашему дражайшему брату мой низкий поклон, - на его губах почти незаметна ухмылка. Неужели Одинцов и впрямь испытывает что-то вроде ревности? Поди ж ты, какие нежности. Кто-то взял поиграть его игрушку! Хотя, - тут же поправляет себя Самохвалов, - эта девушка. пожалуй, стоила подобного внимания. Но привязывать себя к ней...о, это было бы поистине глупо, как и вообще любая привязанность. Впрочем, возможно, Михаил и правда не стал дожидаться его из-за каких-то неотложных дел. Черт его знает, что там поручает своему любимцу фон Баум.
От невольных мыслей о Мишеле его отрывает голос Савицкой, с сочувствием взирающей на мелкое дорожное происшествие, на которое сам Жорж даже внимания не обратил. Его больше занимало выражение лица ученицы в этот момент. "Чуткая. Сердобольная" - сухо, как в судебном протоколе, отмечает он для себя. Собственно, это все, что он выносит из ситуации. Какое ему дело до чужих падений. Сам он собирается только взлетать.
- О, прошу вас, не заостряйте на этом внимание, - со смехом просит он, учтиво предлагая Ольге свою руку для опоры. - Наше дело собирает самых разных представителей общества, - он лукаво подмигивает девушке, намекая на их общую теперь тайну. - Мое положение обусловлено лишь чувством долга перед моей страной, честь обязывает меня быть офицером, а звание офицера обязывает меня дорожить своей честью, - эта фраза рождается у него так легко, что он сам невольно упивается ею. - Не бойтесь, я не буду обучать вас стрельбе или военной стратегии, дело женщины - мир, а не война. Позвольте я расскажу вам все подробнее в более приятной обстановке. До моего дома два шага, мы встретились здесь лишь потому что я возвращался к себе в этом часу и не имел возможности принять вас, как полагается. Но я это исправлю, обещаю, - его улыбка сулит ей многое, но что именно - остается лишь гадать. - Прошу вас, - он уже настойчивее предлагает ей свою руку и жестом намечает путь.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Георгий с улыбкой принял легкость ее прикосновения и сжал ее локоть лишь в тот момент, когда девушка имела неосторожность подскользнуться на тонкой ледяной корочке, покрывшей дорогу в вечерний холод.
- Не волнуйтесь, воевать вам не придется, - успокоил барышню он, с легкостью развеивая все ее сомнения. - Наше дело праведно и потому бескровно. Мишель ведь говорил вам, что мы ратуем за мир, а не за очередную бойню?
Всю дорогу до своего дома он непринужденно развлекал Ольгу беспечным разговором о Петербурге, спрашивая ее впечатление от города и увиденных в нем красот и щедро делясь рассказами о примечательных местах, салонах, балах и встречах, которые ему доводилось посетить.
- ... И представьте себе, лакей тогда ей говорит: "Мадемуазель! Боюсь, вы проснулись не в своей гостиной!" - с легким смехом завершил он очередную затейливую историю о нерадивой молодой княжне, как раз в тот момент, когда они подошли к его дому. От Жоржа не укрываются некоторые колебания девушки, и он быстро догадывается чем они вызваны.
- Не бойтесь, - тихо и серьезно говорит ей он, заглядывая в слегка растерянные глаза. - Вы - сестра моего близкого друга. И вам нужно научиться некоторым наукам, в освоении которых я хочу вам помочь. В этом доме вам ничего не угрожает. И первого, кто осмелится усомниться в вашей чести, я лично вызову на дуэль, - заявив это, он с улыбкой перевел ее через порог и жестом указал в сторону лестницы на второй этаж.
- Если вы не против, мы поговорим в моем кабинете. Честное слово, там уютнее, чем в гостиной. Тут бывает столько народу, что она уже давно потеряла домашний вид. Жоржетта! - кликнул он одну из служанок. - Ужин на двоих в мой кабинет. И вино. Лучшее, пожалуйста. У меня сегодня необыкновенная гостья, - он одарил Ольгу ослепительной улыбкой. Жоржетта, которая слышала подобное уже не раз, почтительно приняла наказ и прошелестела юбками мимо Ольги, зацепив ее лишь одним любопытно-снисходительным взглядом. Уж ей ли было не знать, как ее барин умел обхаживать молоденьких барышень.
Жорж поднялся вместе с Ольгой наверх и распахнул перед нею двери своего кабинета. Впрочем, эта комната больше напоминала малую гостиную - центральное место в ней занимал изящный индийский столик с затейливой резьбой, а по бокам от него возвышались два внушительного вида кресла, в которых можно было при желании с легкостью утонуть. Книжные полки, венчающие стены, были помимо самих томов заставлены элегантными статуэтками и прочими изысканными мелочами, говорившими о том, что хозяин помещения неоднократно бывал за границей.
Самохвалов жестом предложил Ольге присесть в одно из кресел - верхнюю одежду, шляпку и перчатки у нее уже успел принять внизу лакей, сделав это так споро и ловко, как умеют лишь хорошо вышколенные слуги в богатых домах.
- Присядьте, прошу вас. - сам он пока остался стоять, наблюдая за тем, как девушка займет предложенное место - в том, как садится барышня, тоже есть свой изыск, и он хотел посмотреть, насколько он освоен его ученицей.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Пока Ольга рассматривала затейливую резьбу и окружающее ее богатство всевозможных памятных "сувениров", Жорж внимательно пронаблюдал за тем, как она исполнила ритуал усаживания - столь обыденный, но легко способный уличить молодую барышню в отсутствии светских манер. Ольга, по его сведениям, все же была дворянкой, пусть и нищенствующей - и этим азам женского поведения была все же обучена. Тем проще, ему не придется начинать с совсем элементарных вещей.
У Самохвалова имелся список навыков, которыми обладала Савицкая - составленный со слов Мишеля и дополненный комментариями фон Баума. В каком-то смысле вся девушка была для него как на ладони, но второй основной задачей молодого графа было выявить в ней тот потенциал, который безошибочно чуял в барышнях именно он - потому выбор Старика и пал на него. Подумать только, знала бы эта прелестная девочка, как тщательно ее проверяют и примеряют к задуманной роли - диву бы далась. Но фон Баум всегда обладал привычкой копаться в мельчайших деталях, просчитывая каждый шаг. Наверное, этим и объяснялся его успех.
- Иногда нужно посмотреть весь мир, чтобы понять самого себя, - с улыбкой ответил Жорж, изящно присаживаясь напротив девушки. Каждое его движение было наполнено неподражаемой небрежной элегантностью, которую при всем желании не получилось бы подделать - с этим можно было только родиться, так же, как и с царской кровью в жилах. Судьба словно сама предсказала Георгию его жизненное кредо, одарив его располагающей внешностью и изяществом прирожденного франта. И он пользовался этим напропалую, не испытывая ни малейших угрызений совести по этому поводу.
- Пока что мы просто поговорим, - мягко заверяет он, мельком подняв взгляд на вошедшую с подносом служанку. - И поедим. Да, все неси тотчас же. А после я хочу. чтоб нас никто не отвлекал, - сухо сказал он ей. Жоржетта понимающе ухмыльнулась и покинула кабинет, смерив Савицкую еще одним красноречивым взглядом. В другое время Георгий бы пресек подобную вольность, но сейчас ему интересно было посмотреть, как отреагирует на такое внимание это нежное дитя. Во дворце на нее наверняка будут еще не так смотреть, если план фон Баума выгорит.
Он сам наполняет бокалы, попутно рассказывая ей что-то о вине, поданном на стол, о бесчисленных виноградниках Италии и ее ласковом солнце, о море, омывающем каменистые пляжи. Вскоре вновь отворяется дверь, и Жоржетта уже молча вносит заполненный поднос и аккуратно расставляет яства на столе, услужливо осведомляясь, не понадобится ли она больше. Самохвалов коротким взмахом руки отпускает ее, широким жестом предлагая Ольге выбирать любое блюдо для пробы.
- Не стесняйтесь. Вот, отведайте немного этой дивной рыбки. Наш повар отменно готовит.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

- Не будь в этом мире женщин, берегущих домашний очаг, нам некуда было бы возвращаться из своих скитаний, - мягко заметил Жорж, к своему удовольствию не отметивший в тоне Ольги ни сожаления, ни протеста у этому устоявшемуся порядку вещей. Воинствующей барышне уж точно было не место в том спектакле, что распланировал Старик. Почти машинально Самохвалов заносит в мысленный реестр выводы, которые делает после каждой реплики Савицкой, изучая ее и смакуя ее личность, как вкус хорошего вина. И пока что он одобряет то, что видит перед собой.
Он разделяет с девушкой этот небольшой пир столь охотно и споро, что даже и подметить нельзя, как он следит за ее движениями, за касаниями приборов и манерой, с которой она аккуратно отправляет маленькие кусочки в рот. Все же она должна приманивать к себе взгляды и вызывать трогательное умиление своей невинностью и нежным румянцем, а не желание перехватить ее руку и поправить удерживаемую вилку. Пока что Георгию не к чему придраться, и про себя, во внутреннем списке, он вычеркивает пункт «поведение за столом».
Сопутствующий разговор – дело уже куда более тонкое, чем потребление пищи. Последнему можно научить за день при должном упорстве и внимании, на первое потребуется куда большее время. Барышня, которая должна видеться в Ольге, не должна блистать особо искушенным умом – в конце концов, они готовят ее не для выступлений в Сенате – но и быть откровенной дуррой ей никак не с руки. Девушка демонстрирует живое неподдельное любопытство – и Жорж безмолвно одобряет это: любому мужчине будет приятно внимание собеседницы к своему рассказу, а ее бесхитростные вопросы – признак того, что он произвел на нее впечатление. Каждый кавалер почтет за честь разъяснить столь миловидной девочке подробности путешествия в другую сторону, описать процесс изготовления вина и поделиться своими соображениями насчет современной торговой политики – даже если она априори ничего не поймет, это будет поводом продемонстрировать ей собственный интеллект. При дворе это очень уж любили.
- Вы угадали, сударыня. В этом вине заключены самые теплые лучи итальянского солнца, - он чуть наклоняет бокал в своей ладони, чтоб отблески свеч отражались в нем жидким янтарем. – Видите? Вот они.
По его красивому лицу скользит почти мечтательная улыбка.
- Ах, Италия…Я отдыхал там душой и телом, знаете ли. Позабыл обо всех заботах. А больше всего…не стану скрывать, мне понравились тамошние девушки. Уж очень они темпераментны, - он лукаво прищуривается, наблюдая, какую реакцию вызовет в Ольге подобная откровенность. – Хотя я все же склонен считать, что именно здесь, в России можно найти истинную женскую красоту. Неподдельную. Вот вы, например, - мимолетным движением руки он очерчивает в воздухе контур ее лица. – Истинное украшение вскормивших вас земель. Кстати, откуда вы? Расскажите мне о себе, - он откинулся на спинку кресла, приготовившись слушать. – И да, сударыня, - темные глаза смотрят сейчас прямо на нее. – Поведайте мне эту чудесную историю о том, как ваш дорогой кузен оказался столь милосерден, что привез вас из провинции сюда, взяв под свою опеку.
Он уверен. Что эту часть спектакля они с Мишелем еще не репетировали. Тем лучше. Посмотрим, как она сможет сходу соединить для самой себя правду и ложь.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Жорж только заливисто рассмеялся в ответ на ее невинный вопрос. Воистину, эта девочка была очаровательна – и такое нельзя сыграть ни с каким талантом, этим можно только дышать, право же, он и не думал, что на свете еще остались такие чудеса. Очевидно, ему следует обратить свое внимание на провинцию, если там еще сохранились такие сокровища, имеет смысл заняться ими до того, как столичный налет дешевой позолотой ляжет на истинную, природную красоту. Ей-богу, провинциалками стоит заняться! Только не теми клушами, что периодически наводняют Петербург, дождавшись родительского благословения. Эти нацепляют на себя столько жеманства и приторности, чтобы казаться здесь своими, что от их общества становится по-настоящему тошно. По неопытности они еще не умели отличать истинно светские манеры от дурновкусия, и как глупые попугаи, стремились копировать все, что видят, преумножая это до такой степени, что на них становилось просто смешно смотреть. Поэтому для своих бесчисленных амуров он предпочитал все же барышень, изначально воспитанных столичным светом – те хотя бы хоть что-то из себя представляли – или искушенных, познавших уже всю сладость и горечь светской жизни покровительниц, от которых он мог получить куда больше, чем неумелый стыдливо-влажный поцелуй. Теперь же, глядя на Ольгу, Георгий открывал для себя некую новую женскую грань, о которой он просто не задумывался раньше, живя в окружении блеска и изысканности княжеских дочек и жеманства юных графинь. В его ведомстве находилась подготовка самых раскрепощенных и самых утонченных последовательниц заговора, ярким роем бабочек разлетевшихся по всему Петербургу – и не осталось уже ни одного салона, ни одной культурной гостиной, ни единого званого вечера, где бы они не порхали, завлекая все новых и новых сподвижников. Это была весьма тонкая работа, и он мастерски ей владел.
Но сейчас он должен был подготовить к выходу не упоительную гетеру и не самопровозглашенную царицу любого бала – и тем занимательнее казалось ему предстоящее действо. В настоящий момент только истинный ценитель, подобный ему – или редкостный везунчик вроде Одинцова – мог рассмотреть в этой провинциальной девочке скрытую силу, очарование и блеск – и вряд ли стоило надеяться на то, что взгляд цесаревича, уже пристрастившегося к своим фавориткам, и куда более увлеченного военным делом, нежели новыми лицами при дворе, заметит ее так же ясно. Природную естественность и эфемерную нежность Оленьки нужно было подчеркнуть, огранить так, чтоб она засияла всеми своими красками, сумев выделить ее из толпы других.
- Они весьма искушенные и…обладают недюжинным воображением, - с мягкой уклончивостью ответил он на вопрос, мимолетной улыбкой давая ей понять, что эта тема считается все же сугубо мужской, и ей не стоит тешить свое воображение лишними догадками.
Георгий с рассеянным, но неустанным вниманием выслушал проникновенный рассказ девушки, отмечая, что смущение застигло ее лишь в самый первый момент, когда он только озвучил свой вопрос, а на всем протяжении рассказа ее голос не дрогнул, и краска не залила нежного лица – хотя он сам мог с точностью сказать, где заканчивалась истина и начиналась выдуманная история – все сведения о происхождении Савицкой и ее прибытии в Петрбург также были ему предоставлены. Что ж, она либо потенциально очень хорошая актриса, либо и правда успела проникнуться к Мишелю – впрочем, Старик заверил его, что его сыночек обладает редкостным даром убеждения. Да и стоило ли большого труда заговорить это прелестное создание? И, конечно же – благородный жест, помощь малым брату и сестре, как это трогательно. Если бы эта девушка только знала, скольким подобным семьям они на самом деле могли бы помочь, если бы в этом крылась их истинная цель. Капиталов фон Баума хватило бы не на одну такую деревеньку. Но они преследовали иной замысел, потому обедневшее семейство, находившееся ныне на попечительстве Одинцова, вполне укладывалось в «дополнительные расходы», каковые включали обычно покупку необходимой одежды, лошадей или аксессуаров для очередного спектакля.
- Стало быть, вам повезло с кузеном, - с мимолетной улыбкой заметил он. – Такая забота редко встречается даже среди родных братьев и сестер. Вы знаете, я совершенно не могу оставаться равнодушным к вашему рассказу. У меня самого есть младшая сестрица – Сашенька - ей всего 10, и она никогда не знала нужды, слава Богу, но у меня сердце разрывается при одной мысли о том, что, сложись обстоятельства как-то иначе, и ее могла бы постигнуть подобная судьба. Так не должно быть… ни с кем.
Встав и отойдя от стола, будто пытаясь из гордости скрыть свои сентиментальные чувства, он подошел к бюро и извлек из него ее одну бутылку вина, откупорив ее и наполняя чистые бокалы, чтоб не мешать остатки белого с бургундским. Но помимо того, пользуясь тем, что она не видит его рук, он добавляет в бокал и пару капель настойки  «макового сока» - теперь, раз уж завязалась между ними такая откровенность, стоит добавить ее накал.
Жорж вернулся к девушке, вручая ей бокал и торжественно салютуя своим.
- За успешное разрешение вашей истории! И за счастие в каждом доме! – объявляет он тост, после которого грех не осушить бокал. Георгий задумчиво обводит взглядом комнату, а после отходит к небольшому письменному столу, прятавшемуся в темном углу, и, открыв один ящиков, извлекает из него изящный кард* в расписных ножнах, возвращаясь с ним в руках к своей собеседнице.
- Это персидский, - информирует он, извлекая узкий, без гарды,  клинок на свет и демонстрируя затейливую золотую насечку. – Мне говорили, им не то зарубили какого-то важного господина, не то он пронзил сердце девушки, которая не могла быть вместе со своим возлюбленным. На Востоке любят подобные легенды.
Он внимательно смотрит ей в глаза, подмечая зарождающееся действие наркотика.
- А вам, Ольга, никогда не хотелось пронзить чье-нибудь сердце?

[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

К слову сказать, Сашенька Самохвалова и впрямь была похожа на ангела, не смотря на то, что волосы ее были темно-русыми - а вот глаза в точности с небесного создания списывались: голубые и всегда широко распахнутые навстречу миру - "матушкины", как нежно заверял всех старый граф. И хоть совсем уж трепетных братских чувств Жорж к меньшой не питал, в свои редкие посещения их московского имения, где ныне обитало все семейство, охотно возился с сестренкой, развлекая ее затейливыми побасенками и новостями из Столицы, которая грезилась юной Александре не то райскими кущами, не то садами царицы Савской. Домашние и прочие свидетели его встреч с младшенькой всегда видели в Георгии заботливого и любящего старшего брата, и сейчас, невольно вспомнив о Саше в разговоре, он почти с искренней теплотой улыбнулся этим мыслям. Но куда более важное значение имел тот факт, что у Савицкой у самой имелась сестренка почти что Сашенькиного возрасту, и демонстрация его братских чувств привнесла в их беседу большее доверие и расположение со стороны девушки. В дополнение ко всему, на нее уже начинал действовать наркотик - он замечает это по слегка лихорадочному блеску ее глаз и появившейся едва приметной неуклюжести в движениях. Он уже испытывал этот трюк раньше - и на куда более искушенных девицах - потому примерно мог предсказать последствия, хотя досконально просчитать эффект было невозможно.
- Восточные предания не чета нашим, - с мягкой улыбкой проговорил Самохвалов, наблюдая за девушкой. - Там народ более склонен к драматическим концовкам. Влюбленные, не имеющие шанса на воссоединение и оттого приходящие к трагической кончине - одна из излюбленных тем. Как правило, их все же хоронят рядом, и кусты роз, расцветающие на их могилах, тесно переплетаются между собою. Символичность там тоже любят, да, - все время, пока он говорит, Жорж не отрывает взгляда от Ольги, завороженно рассматривающей клинок. Ее сознание уже должно слегка мутиться - скорее всего, она сейчас в каких-то своих, одной ей ведомых, воспоминаниях, и едва различает его голос. Жорж мимолетно улыбается. "Как быстро ты пьянеешь, девочка".
Он делает шаг, чтобы исполнить ее просьбу, но Оленька уже сама хватается чуть дрожащими руками за кувшин, пьет жадно, большими глотками, унимая всколыхнувшийся внутри жар. Знакомые симптомы. Но сейчас первая волна схлынет, и девочка уже перестанет замечать, как ее накрывает лавиной спутанных ощущений.
- Убить? - с насмешливым удивлением вскидывает брови он, обходя стол и останавливаясь у нее за спиной. - ну что вы, Оленька. Разве я похож на человека, который может попросить столь прекрасную...столь нежную девушку кого-то убить? - он мягко касается шеи и плеча, поглаживая тонкую кожу.
Клинок, кажется, буквально приворожил его гостью. Жорж уже хочет забрать нож из неловких сейчас рук Савицкой, но та внезапно проводит пальцами прямо по острию, рассекая кожу. Капли крови брызгают, как разлитое вино, но, судя по всему, эффект наркотика на ее непривычный организм оказался весьма быстрым - и она уже не ощущает боли.
- И все же невинная кровь пролилась, - говорит Самохвалов с коротким смешком, уже решительно отнимая у девушки нож. - Что скажет ваш дорогой кузен? Ведь я обещал ему беречь вас, - с его голос куда больше насмешки, чем раскаяния. Жорж достает платок и, взяв кисть Савицкой, плотно прижимает легкую ткань к рассекающему порезу на тонких пальцах. - О чем вы только думали, прелесть моя?
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/796c8bda2a2d938494c6541a515ec34b.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

- И что же? - брови Жоржа игриво приподнимаются, темные глаза смотря на девушку с обворожительной насмешливостью. - Вы правы, мужчин завораживает красота оружия, - его ладонь мягко ложится на тонкую девичью талию, точно они танцуют, не сходя с одного места. - В чем-то она подобна красоте женщин. Сперва нас притягивает их блеск... изящество... виртуозность Творца... - каждая пауза в его речи сопровоаждается легким поглаживанием. - Затем мы начинаем смотреть глубже. Вы знаете, что таит в себе красота стали? Грош цена тому клинку, который лишь ярко сияет, или поражает лишь узором на рукояти, - второй рукой он поднимает нож, еще хранящий на себе след крови от неловко пореза, и поигрывает им перед нею, точно демонстрируя во всей красе. - Как и грош цена той женщине, что способна лишь чарующе улыбаться, а под прелестным личиком не имеет ничего, кроме пустоту, - он мимолетно касается тыльной стороной ладони ее щеки, слегка поглаживая мягкую кожу. - Истинная красота - в той силе, что несет в себе клинок... - с этими словами он одним резким и точным движением рассекает пополам яблоко, лежащее на блюде и с улыбкой подает девушке одну половинку, - ...или женщина, - заканчивает Жорж свою мысль, когда ее тонкие пальчики смыкаются на сочном фрукте.
Секунду они смотрят друг другу глаза в глаза - манящий, призывный взгляд Самохвалова против растерянного и мутного от наркотика - Ольги. Затем Жорж улыбается и отступает, будто освобождая ее от своего заклятья, неспешно берется за бутылку с вином, заново наполняя свой бокал, взглядом спрашивая у девушки, не подлить ли ей еще.
- Вашему кузену стоило бы получше вас беречь, - почти что промурлыкал Георгий, отпивая глоток. - Или хотя бы обучить более аккуратному обращению со столовыми приборами, - он негромко смеется и отрицательно покачивает головой. - Помилуйте, мы ведь только начали. Если хотите я позову Жоржетту, у нее должна быть целебная мазь на такой случай. Не помешает же эта пустяковая, хоть и крайне неприятная рана, Вас послужить своему Отечеству? И. конечно же, помочь своему милому кузену.
Он снова подходит к девушке и берет ее пострадавшую руку в свою, чтобы взглянуть на порез. Кровотечение уже остановилось, и он переворачивает поток, меняя увлажнившуюся от крови сторону на другую и вновь прижимая к ране.
- Держите вот так.
Он прекрасно видит, как плывет ее взгляд, и знает, какие чувства сейчас должны были нахлынуть на непривычный организм. Жорж мягко приобнимает девушку, словно помогая ей не упасть от легкого хмеля, и легко склоняется к ней, словно прислушиваясь к голосу, отчего их лица оказываются в опасной, почти что неприличной близости друг от друга.
- Там, в вензелях на рукояти, зашифрована первая буква моего имени, - негрокмо ответил он, не отрывая пристального взгляда от ее глаз. - Я счел это добрым знаком. Этот кинжал должен принести мне удачу. Уже принес, на самом деле. Вот только жаль вашу бедную ручку... - он прижимается к губами к порезанным пальцам через тонкую ткань платка, чуть проводит губами по ладони и запястью, искря лукавством темных, обольстительных глаз. - Уже не больно?
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/0db33134e1c4fc6ebf0f1abea7404d0c.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Отредактировано Михаил Одинцов (2016-11-13 21:27:26)

Речь девицы становится уже слегка бессвязной и заплетающейся - Самохвалову хорошо известен эффект наркотика: слова должны казаться ей сейчас непривычно тяжеловесными и неподъемными, а перекатывать их на языке - поистине Сизофым трудом. Граф мимолетно улыбается, наблюдая, как дурманящая пучина окончательно смыкается над головой Савицкой - "маковый сок" уже расцветает на ее нежных щечках маковым цветом, и это несказанно идет ей, лишний раз подчеркивая юность и свежесть ее природной красоты. Движения его гостьи становятся все замедленней, ведь ей теперь приходится преодолевать неожиданно сильное сопротивление воздуха. Половинка яблока неловко падает из ее рук, но Георгий даже не наклоняется за ней, сочтя это недорогой потерей.
Оленька воистину премилое дитя - даже сейчас впитанное с молоком матери хорошее воспитание побуждает ее пытаться поддерживать разговор, нить которого она уже давно должна была потерять. Георгий заглянул в ее помутневшие глаза, убеждаясь, что она едва ли осознает, о чем сейчас идет речь, слова бессмысленными ошметками падают на пол так же, как и неаккуратно оброненный фрукт.
- Мне кажется, вам сейчас лучше не вставать, - с легкой насмешливостью проинформировал он, заметив движение девушки. - Видимо, это вино для вас слишком крепкое...
Как и ожидалось, она его не послушалась. Вряд ли из-за такого уж сильного внутреннего протеста - скорее, он поставил бы на то, что и его слова сейчас усваиваются ее сознанием несколько запоздало. Савицкая поднимается, лихорадочным взглядом ища пути к отступлению, но на сей раз грациозность ее подводит - сложно устоять на ногах, когда каждая клеточка тела, кажется, налита свинцовой тяжестью. Девушка неловко запинается и отчаянно взмахивает руками, подобно танцовщице, исполняющей какой-то замысловатый элемент. Инстинкты срабатывают прежде разума - и она хватается за него в отчаянно попытке удержаться. Самохвалов с готовностью подхватывает ее, но слегка запаздывает - и в итоге они оба обрушиваются вниз, и Жорж едва успевает, обхватив девицу за талию, сместиться так, чтоб она упала на него, не ушибившись. Оленька заливается звонким, пьяным от дурмана смехом, и молодой граф улыбается, крепче прижимая ее к себе и ощущая в провоцирующей близости жар юного, трепетного тела.
- Неужели вы всегда так неосторожны? - игриво спрашивает он, отводя свободной рукой прядку с ее лица, а затем, в одном пылком порыве, притягивает ее к себе, жадно припадая губами к губам, мягким и сладким от вина.
И это действительно очень хороший сорт.
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/0db33134e1c4fc6ebf0f1abea7404d0c.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Во всяком опьянении есть тот приятный момент, когда налет светского лоска и зажатости уже слетел, а разум еще не успел до конца утонуть в этой вакханалии. Тогда слова и поступки уже плохо контролируются, на смену сдержанности приходить неукротимая веселость, а скованность в вечной оглядке на привычные устои уступает место инстинктам, которые, на самом деле, и есть истинная суть человеческой природы. Жоржу нравится слой за слоем снимать эту хрупкую оболочку привитой воспитанием нравственности, заскорузлой морали и обнажать под нею природное естество, жажду, страсть - о, сколь многое кроется на самом деле в каждой невинной неискушенной девочке! Истинный счастливец тот, кому повезет раскрыть ее первым, кому раньше других выпадет испить этот пьянящий нектар юности и неги, нетронутой еще ничьим посягательством, как упоительны эти первые, неумелые еще поцелуи, пробуждающие в прелестном дитя настоящую женщину!
Они воистину будоражили его душу - легкокрылые птички, наводнявшие каждый год Петербург и приносящие с собой свои сладкоголосые трели и неумелые ужимки, которые они отчаянно пытались перенять у местных волчиц, дочери розовоперстой Эос, воспетой в античных легендах, - ослепительные и недолговечные в блеске своей юности. Уже через пару лет столица стирала их, ретушируя раскрасневшиеся щечки и задорный блеск очей, на смену легкости и непосредственности приходило вычурное жеманство и отягощающий гнет манер, и из прелестных девочек, жаждущих любви и волшебства, они прверащались в расчетливых хищних, точно знающих рецепт всех таких чудес.
В Оленьке Савицкой не было еще ни капли того лоска, Петербург не успел поставить на ней свое клеймо, ее порывы были столь искренни, сколь и неумелы, и это буквально опьяняло его. Она была как раз в точности в его вкусе - думал ли об этом Старик, поручая ему обучение неофитки, или тот же Одинцов, приводя свое сокровище в его логово? Жоржу хотелось смеяться в голос при мысли о том, как Мишель теряется сейчас в догадках о том, чем они тут занимаются, это наполняло его странным азартом и подначивало на те действия, которые он планировал сперва лишь легким намеком, чтобы проверить реакцию ученицы, но теперь, разгоряченный, он решил позволить себе большее, чем просто мимолетный поцелуй.
Сильным, умелым движением, он легко укладывает Ольгу на пол, прямо на толстый ковер, обхватывая ее лицо ладонями и впиваясь в губы, новым, уже более глубоким и откровенным поцелуем. Жадные губы графа скользнули дальше по подбородку, приникли к шее, к самой бьющейся жилке, хранившей в себе звук ее пульса, припадая к ней жаркими, бесстыдными прикосновениями, прихватывающими тонкую кожу.
Ее тело податливо обмякает в его руках, шумные вздохи в попытке захватить побольше воздуха в ослабевшие легкие лишь еще больше его распаляют. Он слегка оттягивает ткань платья с изящного плечика, приникая к нему губами, и шепчет, удерживая ее в своих объятьях:
- Ах, Оленька...как вы прекрасны!
[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/0db33134e1c4fc6ebf0f1abea7404d0c.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]

Смех девушки стихает, как порыв ветра, и Жорж чувствует, как поднимается в ней противление его откровенным касаниям. Инстинкты инстинктами, но действие наркотика уже сходит на нет – он ведь выбрал самую малую дозу для проверки – к тому же, он хорошо помнит ее описание, врученное ему фон Баумом. С Одинцовым она, кажется, тоже ринулась бороться за свою девичью честь, хотя и считала, что дошла до того края, когда иного выхода уже нет. Он даже видит, как отчаянно мелькают сейчас все эти мысли в голове Савицкой – она ведь прекрасно понимала, что от их благоволения зависит судьба ее семьи, и сейчас явно выбирала между их благополучием и собственной целомудренностью. Самохвалов даже невольно заворожился этим зрелищем, но вот выбор был сделан, и тело девушки в его руках расслабляется, словно принимая неизбежное.
«Ты знаешь, до какой степени можешь дойти», - звучит у него в голове голос Старика, и Георгий невольно вздыхает, внутренне кивая покровителю. Да, конечно, он знает. И эта степень уже достигнута. Все, что он может позволить себе дальше, может стоить ему головы. Жорж отстраняется от покорной уже девушки, изящно поднимается на ноги, потянув ее за собой за чуть дрожащие кисти рук.
- Вставайте. Ну, поднимайтесь же! – на его лице уже снова играет очаровательная улыбка, словно не он только что едва не сорвал с нее всю одежду. – Ну-ну, не смотрите на меня так. Вы же не думали, что я и впрямь воспользуюсь вашим очаровательным опьянением? Я не насильник, сударыня. И думаю, ваш заботливый брат не простил бы мне подобного, - на самом деле, он почти что уверен, как именно Одинцов воспринял его роль в подготовке его «кузины». Но фон Баум на этот счет был крайне категоричен.
- Присядьте, - он мягко подталкивает Ольгу к креслу и пододвигает к ней бокал с брусничной водой. – Теперь я могу говорить с вами откровенно. Вас пригласили сюда отнюдь не для того, чтоб я развлекал вас байками о своих поездках и знакомил с мастерством своего повара. И уж, конечно, не для того, о чем вы только что могли подумать, - он невольно ухмыляется, представляя себе, какие картины могли вспыхнуть в ее прелестной головке. – Я должен подготовить вас к тому, что в высшем свете мужчины могут уделять вам весьма значительное внимание.  Вы ведь понимаете? – он присел подле Ольги на одно колено, взяв ее за руку и заглядывая в глаза. – И вы должны быть готовы к этому. Не показаться слишком доступной, но и не быть неопытной недотрогой, на которую и взглянуть-то лишний раз боязно. Вам досталась крайне сложная роль, Оленька. Но теперь я вижу, что вы справитесь. Попейте, - внезапно напоминает он о предложенном бокале. – И в знак нашего с вами примирения – вы ведь прощаете меня? – он лукаво улыбнулся, - и в память об этом нашем уроке я хочу подарить вам причину вашего «боевого» ранения, - он берет со стола злополучный нож и протягивает его девушке *. – О, знаю, молодой барышне больше пристало получать иные подарки, но вы ведь дочь офицера. Пусть он будет достойным защитником вашей чести.

[AVA]http://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2016/11/0db33134e1c4fc6ebf0f1abea7404d0c.png[/AVA][STA]Блажен лишь тот, кто понял свой порок[/STA][NIC]Георгий Самохвалов[/NIC][SGN]Зло – вещество. Любовь – огонь. Любовь
Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.
Грех страден потому, что в нем огонь любви.
Где нет греха, там торжествует Дьявол. (c)[/SGN]