- Грунечке -

Дай мне в руки меч – я хочу биться,
Если не беречь, то зачем сниться
В эру злых ночей в полутьме башни –
Клетки без ключей, где дышать страшно?

Дай мне только шанс – я убью стражу,
Каждый новый шаг для небес важен,
Ангелы не ждут – просто им тоже
Чтоб найти приют, надо снять кожу.

Дай мне свою тень– я сменю крылья
Остротой когтей, чтобы стать сильным.
Чтобы защитить от любой боли,
Если не любить – о какой воле

Можно говорить, о какой клятве?
Я и до зари доживу вряд ли….
Только в той любви наша жизнь плещет,
Просто позови – окажусь вещим

Полуночным сном, только ты помни…
За каким окном этих злых комнат
Мне тебя искать – ты раздвинь шторы…
Кровь стучит в висках и бурлит в горле –

Как же тяжело на земле этой…
Но я всем назло обернусь ветром.
Чтоб тебя узнать, разгадать тайну –
Дай мне только знак, только знак дай мне…

- отечественному производителю -
простите, я упоролся

Любовь в России совсем недавно –
А здесь, в провинции, и подавно    -
Мы все неопытны точно дети
В попытках видеть все в новом свете.
Любовь привозят из-за границы –
С холмов Парижа и рынков Ниццы,
А здесь, у нас, она так не зреет –
Опять же – климат, тайга, бореи…
Хоть патриот я, но всё ж признаю –
Шерше ля фамм в этом лютом крае
Не так уж просто – кругом ухабы,
А вместо фамм вылезают бабы
В толстенных шубах и панталонах –
Какие, Боже прости, салоны
Да Мулен Ружи при свете лунном –
Идет, несет котелок чугунный,
Вооружившись большим ухватом,
Воротит нос, не зовет до хаты,
Не поднесет виноград на блюде –
Куда нам, Господи, до прелюдий,
До хитроумный любовных игр –
Нам всем хватает лишь только мига,
Чтобы влюбиться по полной мере.
Во все жеманности мы не верим,
Живем инстинктами, жаждой, страстью,
Находим бабу – находим счастье!
А вы, французы, поджав картузы,
Идите лесом до Лампедузы!
Заморских вывертой нам не надо –
Мы чем богаты – тому и рады.
Любовь завозят из-за границы,
Но только здесь можно с ней родиться.

- за картинку спасибо Груне -

Снова цель оправдала средства. Мы – из самой надежной стали.
Мы боялись чудовищ в детстве, а сегодня мы ими стали.
Мир меняет свою структуру: он уже никого не душит…
Только слишком уж давит шкура на потертую чувством душу.

Мы заточим клыки о звезды, мы хлебнем предрассветной крови.
Все закончилось здесь – и поздно нас уже исцелять любовью.
Наша боль – как вино хмельная, наши крики – что птичьи трели…
Что сегодня еще узнаешь, завтра сам же во мне пристрелишь.

Не иди по следам кровавым, не ищи нас в  полночной чаще.
Если наша судьба – облава, мы дышать начинаем чаще,
Если травля – вся наша доля, смейся, небо, а мы сыграем –
Все по-честному: вольным – воля, а прощенным – дорога к Раю.

Не суди ты нас слишком строго, даже если страшны по виду.
Передай – если встретишь  - Богу – мы не держим давно обиды.
Пока вы там в Эдемских кущах обогреты Его любовью,
Кровь здесь – слаще, пьяней и гуще – и за ваше мы пьем здоровье.

- Дорогая, в последнее время все мои письма к тебе превратились в стихи...
Груне

Дорогая, ты знаешь, мосты горят,
С каждым годом в крови дозревает яд,
Я коплю его несколько лет подряд, -
Посмотреть, что будет.
В этом веке я очень устал взрослеть,
Обрастать чешуей, каждодневно злеть,
Наблюдать, как друзья начинают тлеть
Как чужие люди.

Дорогая, ты только лишь мне не лги –
Если время пришло раздавать долги,
А в сгустившейся тьме не видать ни зги –
Я за все отвечу.
Я быть может не тот, кто прогонит мрак –
Я лишь вырос на днях из дворовых драк,
Я беспутный повеса, шельмец, дурак –
Или бесом мечен…

Дорогая, я столько не написал,
Начинал сотню песен, но все бросал,
Я ни разу за лето не брал Версаль –
Ты прости за это.
Все, что есть – это только одна струна,
Что звучит между ребер, и тем пьяна,
Позволяет мне выстоять дотемна
И вставать с рассветом.

Дорогая, ты, знаешь, не в этом суть –
Мир и так едва держится на весу,
И, быть может, конечно нас всех спасут –
Можно верить в чудо…
Но пока, как ты видишь, мосты горят,
Я пишу тебе это сто зим подряд –
О любви в этом веке не говорят…
Но я все же буду.

- какой-то из давних "любовей" моего ветреного сердца -
а вообще это просто зарисовка

Падают листья – и вот уж сорвался последний.
Вы, не заметив потери, останетесь живы.
И эта странная осень так искренне лжива:
Врет и краснеет, но верит же собственным бредням.

Солнце садилось, и небо казалось атласным.
Чайки шептались о вечной свободе над морем.
Мы повстречались – не знаю, к добру иль на горе:
Завтра все станет уже окончательно ясно.

Завтра пока что хромает на согнутых лапах,
Но очень скоро разверзнется в полную силу.
Вас отпускать – это грустно, но очень красиво.
Первого снега я чую обманчивый запах.

Если уйдете, то вряд ли мы встретимся снова.
Впрочем, не важно – мы все научились жить мимо.
Осень проходит – по счастью, недуг излечимый.
Завтра проснетесь уже совершенно здоровой.

Завтра мы сможем расстаться – легко и беспечно.
Завтра я буду трезвей, а вы будете в белом…
Так почему ж эта осень мне лжет неумело,
Что на сегодня по плану приходится вечность?

- посвящается Софи и Анри -
Анри, прости, картинку я упер у тебя, потому сам я не умею делать даже коллажи

Не просить у небес – ни пощады, ни милости даже,
Не бежать через лес – и не встать у опушки на страже,
Не приникнуть к окну – даже вслед улыбнуться не в праве…
Кто придумал войну? Кто составил весь свод этих правил?

Не сказать напрямик – но молчание видится ложью.
Чужеземный язык, словно родственный, душу тревожит.
Не остаться навек – к этой муке почти привыкая…
И под завесью век слезы копятся, но не стекают.

Чувство долга в крови держит крепче, чем слово присяги.
От войны до любви – один шаг, Бог не смотрит на флаги,
Он вручил этот дар – и проклятье в едином флаконе.
И теперь навсегда – тебе звать ее в жерле агоний,

А ей вечно молить – за тебя, вновь и вновь безответно,
Стало право любить обреченьем любить незаметно.
И нельзя обещать – ты с собой увози обещанья…
Она скажет: «Прощай». И ты тут же простишь ей прощанье.

- моей любимой невесте в день нашей годовщины -

Тебе пишу как встарь – в хмельном своем угаре,
И строчки брызжут как из раны свежей кровь.
А Ной был не дурак – всех разделить по паре,
И прав был тот шельмец, придумавший любовь.

Я на тебя смотрю, как в первый раз, как будто
И не было всех лет, что вместе мы прошли.
И каждый раз шепча, проснувшись, «С добрым утром»,
Тебя тайком прошу – у неба и земли.

Как будто бы боюсь – что вдруг тебя отнимут
То ль ангелы Его, то ль демонов орда…
Но все они прошли – иль промахнулись – мимо,
И ты еще со мной. И ты сказала «да».

И близок, верю, день, когда своей супругой
Тебя я назову под мягкий взгляд Творца.
И всем, чем лишь могли, мы стали друг для друга,
И знаю я, что нам не может быть конца.

Мы вечные – смотри, и нет нам больше края,
Когда одна судьба горит в другой судьбе –
Ты снова будешь здесь, и я еще сыграю,
И буду, пока жив, петь только о тебе.

- из наставлений к юному другу. Сашке -

Если нечего больше принять – то прими на веру
Если не во что верить – тогда уж прими на грудь.
Эта жизнь ведь, мой друг, не сияющий блеск партера,
И  когда ты на сцене, билетов уж не вернуть.

Так играй же всегда, будто каждый твой шаг – премьера.
Проживай каждый день, чтоб хотелось опять на «бис».
Не равняйся на прочих и быть не стремись примером,
У рожденных  жечь небо нет права на компромисс.

Высекай же огонь из расплавленных слез мгновений! 
И лишь только одно я прошу тебя обещать:
Если станется так, что я вдруг окажусь не гений,
То будь первым из тех, кто захочет меня распять.